«Культура», №35 (1006) 27 августа 2011
Красное платье для…
Перевод с белорусского языка Сергея Баландина
Людмила Исупова, вокалист, флейтист «Песняров» в 1975-1979 годах:
— Владимир Георгиевич знал про меня и мою музыкальную одарённость по работе в «Верасах», поэтому на первом прослушивании в августе 1975 года у меня дома попросил послушать несколько моих композиций, понравившихся ему. Особое внимание обратил на «Збiраю шолахi» («Шукаю цябе») [«Ищу тебя»] на стихи актёра-колосовца Петра Ламана. Её, между репетициями, мы готовили с Мулявиным к премьере, доделывая нюансы. Строили планы и на такие мои произведения как «Музыка» и «Ты думал про меня» на стихи Констанции Буйло… Короче, всего и не вспомнишь! Но помню же, что в первую очередь рассматривали песни на белорусском языке.
В то же самое время Мулявин бросает все силы на оперу «Песня про долю», которая готовилась восемь месяцев и заняла целое отделение, из-за чего укоротилась песенная часть. Поэтому и репертуар этот не получил надлежащего внимания. Меня же, после оперы, вводят в концерты: красное «оперное» платье, по которому узнают даже сегодня, с этой целью и шили.
Я с 1975-го в ансамбле как равноправный музыкант — единственна женщина-песняр в его истории. А в штате — с 1977 года, что и свидетельствует о замыслах Мулявина относительно меня. Мой голос и «голос» моей флейты слышен, например, на диске-гиганте 1978 года, на концертах в «Яворе и калине», «Беловежской пуще», «Александрине», в фильме»Диск»… А после — снова крупная форма: фолк-рок-кантата «Гусляр». Кстати, Мулявин хотел дописать в неё сольную партию княжны, но для этого потребовалась бы полная переработка поэмы Янки Купалы и музыки Игоря Лученка.
И вот, все перечисленные факторы, их сочетание, и стали причиной того, что мои собственные песни в ансамбле не отработали. Есть, конечно, и другие. Например, контроль Москвы над культурой, указания, кого исполнять. Мулявин не мог представлять своё творчество в полном объёме. Да и мне негласно разъяснили, мол, нельзя быть одновременно и композитором, и исполнителем… Так же была свидетелем того, как только с беларусов снимали ещё на репетициях в Москве номера для концертов в США 1978 года. Песняровские выступления разбавляли другими, своими, артистами. Поэтому вполне объективно считается, что вторые американские гастроли «Песняров» — не самые удачные. Я тогда отказалась ехать… На тот момент утвердилась и в решении уйти из «Песняров». Нани Бригвадзе мне тогда сказала: нужен сильный продюсер не в «совковом» понимании этого слова. Наверное, такой сейчас нашёлся. Говорю про композитора и поэта Сергея Баландина, с которым выпустила пластинку «Людмила Исупова Раритет». Там, среди двадцати треков, есть и названные мной сочинения «песняровского» периода, и новые работы.
Из того, в чём принимала участие и что не дошло до студии: «Готика святой Анны», которую Мулявин написал на найденные мною стихи Максима Танка для моего же выступления на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в Ленинграде. Запись тогда «чудом»… «потеряли». Опять же «Песня про долю»…
Кстати, ещё штрих к ней. Мулявин расширил изначальную версию сценой свадьбы, чтобы дать мне возможность ярче продемонстрировать талант и потенциал. В опере обыграла «сборный» образ Женщины на разных этапах жизни, отличных по своим психологическим портретам. В самом деле, их можно считать за три роли! Поэтому попахать пришлось, выкладываясь не только как вокалист, но и как актёр. Все эти этапы сложны для игры, надо было выкладываться по настоящему. Каждый раз переживаешь не только подъём на сцене, но и, вливаясь в роль полностью, все душевные смятения героини. Волнующе и потрясающе! «Ой, доля моя, доля…»
Оригинал
Чырвоная сукенка для…
Людміла ІСУПАВА, вакалістка, флейтыстка «Песняроў» у 1975-1979 гг.:
— Уладзімір Георгіевіч ведаў пра мяне і пра маю музычную адоранасць па працы ў «Верасах», таму на першым праслухоўванні ў жніўні 1975-га ў мяне дома папрасіў паслухаць колькі маіх кампазіцый, упадабаных ім. Асаблівую ўвагу звярнуў на «Збіраю шолахі» («Шукаю цябе») на верш акцёра-коласаўца Пятра Ламана. Яе, між рэпетыцыямі, мы рыхтавалі з Мулявіным да прэм’еры, дапрацоўваючы нюансы. Будавалі планы і на такія мае творы, як «Музыка» ды «Ты думаў пра мяне» на вершы Канстанцыі Буйло… Карацей, усяго і не згадаю! Але ж памятаю, што першачаргова разглядалі песні на беларускай мове. У той самы час Мулявін кідае ўсе сілы на оперу «Песня пра долю», якая рыхтавалася восем месяцаў і заняла цэлае аддзяленне, праз што скарацілася песенная частка. Таму і рэпертуар гэты не атрымліваў належнай увагі. Мяне ж, апрача оперы, уводзяць у канцэрты: чырвоную «оперную» сукенку, па якой пазнаюць нават сёння, з гэтай мэтай і шылі. Я з 1975-га ў ансамблі як раўнапраўны музыкант- адзіная жанчына-пясняр у яго гісторыі. А ў штаце — з 1977 года, што і сведчыць пра задумы Мулявіна адносна мяне. Мой голас і «голас» маёй флейты чутныя, напрыклад, на дыску-гіганце 1978 года, на канцэртах у «Явары і каліне», «Беловежской пуще», «Александрыне», у фільме «Дыск»… А пасля- зноў буйная форма: фолк-рок-кантата «Гусляр». Дарэчы, Мулявін хацеў «дапісаць» у яе сольную партыю князёўны, але для таго патрабавалася б істотная перапрацоўка паэмы Янкі Купалы і музыкі Ігара Лучанка… І вось, усе названыя фактары, іх збег, сталі яшчэ і прычынай таго, што мае ўласныя песні ў ансамблі не адбыліся. Ёсць, канешне, і іншыя. Скажам, тагачасны кантроль Масквы над культурай, указанні, каго выконваць. Мулявін не мог прадстаўляць сваю творчасць у поўным аб’ёме. Ды і мне негалосна патлумачылі, маўляў, нельга быць адначасова і кампазітарам, і выканаўцам… Таксама стала сведкай таго, як менавіта з беларусаў здымалі яшчэ на рэпетыцыях у Маскве нумары для канцэртаў у ЗША 1978 года. Песняроўскія выступы разбаўлялі іншымі, сваімі, артыстамі. Таму цалкам аб’ектыўна лічыцца, што другія амерыканскія гастролі «Песняроў» — не самыя ўдалыя. Я тады адмовілася ехаць… На той момант сцвердзілася і ў рашэнні сысці з «Песняроў». Нані Брэгвадзэ сказала тады мне: патрэбен моцны прадзюсар не ў «саўковым» разуменні гэтага слова. Мусіць, такі знайшоўся цяпер. Кажу пра кампазітара і паэта Сяргея Баландзіна, з якім выпусціла кружэлку «Людміла Ісупава Рарытэт». Там, сярод дваццаці трэкаў, ёсць і згаданыя мной творы «песняроўскага» часу, і новыя работы. З таго, у чым прымала ўдзел і што не дайшло да студыі, — «Готика святой Анны», якую Мулявін напісаў на знойдзены мной верш Максіма Танка для майго ж выступу на Усесаюзным конкурсе артыстаў эстрады ў Ленінградзе. Запіс тады «цудам»… «згубілі». Зноў жа «Песня пра долю»… Дарэчы , яшчэ штрых да яе. Мулявін пашырыў першасную версію сцэнай вяселля, каб даць мне магчымасць найярчэй выявіць талент і патэнцыял. У оперы абыграла «зборны» вобраз Жанчыны на розных этапах жыцця, адметных па сваіх псіхалагічных партрэтаў. Сапраўды, іх можна лічыць за тры ролі! Таму папрацаваць давялося, выкладаючыся не толькі як вакаліст, але і як акцёр. Штораз перажываеш не толькі ўздым на сцэне, але і, уваходзячы цалкам у вобраз, усе душэўныя перажыванні гераіні. Тое — хвалююча і ўражальна! «Ой, доля ж мая, доля…»
Views: 174